Ноябрь–декабрь 1917 года – первые недели Советской власти, захват банков, роспуск думы.
История
В первые недели и месяцы после Октябрьского переворота саратовские большевики продолжили борьбу за власть в городе и губернии. И хотя в случае с Саратовом это была (до поры до времени) борьба не вооружённая, а административная и политическая, по своим напряжённости и драматизму она не уступала событиям в других регионах страны. Уже ночью
29 октября (11 ноября) саратовский Совет получил сообщение, что на город идут казаки, а точнее
2-я Оренбургская дивизия, расквартированная по имениям губернии для их защиты от мятежных крестьян. Сначала казаки стянулись к Баланде (Калининску), а оттуда начали поочерёдно занимать по пути к Саратову Татищево, Поливановку, Разбойщину и Немецкий хутор. На следующий день стало известно, что казаков вызвали для предотвращения большевистского бунта бывший губернский комиссар временного правительства
Д. Топуридзе, местные эсеры и купец Юрьев. Откликнувшись на их призыв, атаман Дутов приказал "взять Саратов в
24 часа и ликвидировать большевиков, восстановив законную власть и порядок".
Из-за проволочек со сборами казаки опоздали и подошли к Саратову, когда переворот уже свершился. Не зная о мотивации казаков в изменившихся условиях, большевики серьёзно отнеслись к угрозе и принялись спешно готовить оборону города, рыть окопы, расставлять пулемёты, строить заграждения из колючей проволоки. Красные отряды имели в распоряжении артиллерию и до
300 пулемётов, но в лояльных большевикам военных частях царил упадок дисциплины, обусловленный в первую очередь их простоем и бездействием. Первые переговоры с казаками прошли на вокзале ранним утром
31 октября (13 ноября). Как выяснилось, большого желания сражаться они не имели и быстро согласились отступить. В тот же день прошёл и второй раунд переговоров в казачьем штабе, где особой делегации большевиков выдвинули требование освободить арестованных сотоварищей из саратовских тюрем.
7 (20) ноября после выполнения этого условия и ухода из города первых эшелонов в Исполком прибыла делегация оставшихся казаков для новых переговоров, на которых большевики потребовали передать им укрывавшегося в штабе казаков Топуридзе. Последний был о своей возможной выдаче предупреждён и тайно уехал из Саратова в Грузию. В итоге
9 (22) ноября казакам отпустили фуража и разрешили покинуть город. После этого казачьи части поэтапно до конца месяца отбывали в Оренбург и на пути следования разоружались. Эта неопределённость на весь ноябрь сковала боевые ресурсы саратовских большевиков и не позволила им оказать помощь Москве, где шли кровопролитные сражения.
Вышедшие по амнистии на волю сразу после Октябрьской революции члены городской думы довольно быстро приступили к борьбе с Советами. Обе стороны тиражировали воззвания и занимались контрагитацией. На стороне думы были местные буржуазия и интеллигенция, а также старый чиновничий аппарат. Большевики в схватке со своими недоброжелателями первым делом ударили по информационному пространству и закрыли все недружественные газеты, оставив в печати только свои издания "Известия Саратовского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов" и
"Социал-Демократ". Вторым решительным ударом по саратовской буржуазии стал захват большевиками банков. Уже на следующий день после ухода первых эшелонов с казаками до Исполкома дошли вести, что зажиточные горожане снимают свои вклады из местных отделений банков и переводят их в
Ростов-на-Дону, Екатеринодар, Ставрополь и Новороссийск (свободный от большевиков юг России и сфера влияния атамана Каледина). Первыми тревогу забили лояльные большевикам служащие банков.
В. П. Антонов-Саратовский решил не дожидаться обсуждения вопроса на собраниях Исполкома и быстро разработал с Бабушкиным, Хвесиным и Трениным стратегию тайного захвата банков. Такая секретность была необходима в первую очередь для избежания паники среди населения, которое, услышав первые слухи о планах большевиков, принялось бы в панике снимать оставшиеся деньги.
18 ноября (1 декабря) в полдень все городские банки были одновременно заняты отрядами
рабочих-красногвардейцев и солдат (до
25 бойцов в каждом). Служащих под угрозой домашнего ареста вынудили разгласить коммерческую тайну клиентов и составить опись, которая показала, что в последовавшие за красным Октябрём недели из банков вывели до двух десятков миллионов рублей, и доставшийся большевикам остаток касс был ничтожно мал. В тот же день банки принялись штурмовать неудачливые вкладчики, которые даже пытались подкупать часовых, но все эти попытки были уже тщетными. В ответ на захват банков городская дума поспешила воспользоваться недовольством и озлобленностью лишившихся денег горожан и
21 ноября (4 декабря) развесила повсюду воззвания с призывами на борьбу с большевиками. Эти действия побудили Исполком решительно и окончательно распустить думу, что было сделано Антоновым, Васильевым и Мицкевичем
25 ноября (8 декабря). В городскую управу они пришли с
35 красногвардейцами и солдатами, которые окружили здание, арестовали членов думы и согнали в главный зал служащих. Попытки мирных переговоров провалились и закончились стрельбой в зале (обошлось без пострадавших). После того, как страсти улеглись, служащие согласились перейти на работу к большевикам. Часть чиновников управы предпочла подать в отставку. Не смирившиеся с поражением думцы уже на следующий день составили новое воззвание, но без аппарата продолжать работу уже не могли и после нескольких тайных заседаний и резолюций постепенно прекратили сопротивление.
Новый фронт борьбы с Советами открылся в Саратове в декабре. Сформировали его служащие городских учреждений, в делегатском совете которых на первых ролях были бывшие гласные. На роспуск думы совет делегатов решил ответить забастовкой. Чтобы предотвратить её, большевики направили на собрания служащих своих агитаторов и пригрозили в официальной предупредительной резолюции увольнением, лишением пенсии и выселением из казённых квартир всех мятежников. Совет делегатов в итоге ограничился однодневной стачкой "в знак протеста против издевательства партии большевиков над волею народа", однако последствия она имела в итоге серьёзные и долгосрочные. Прошла стачка
1 (14 декабря), наиболее рьяно в ней участвовали банковские чиновники и
почтово-телеграфные служащие.
Из-за последних Исполком потерял на время связь с Центральным Правительством, и ночью в центральную
почтово-телеграфную контору был введён вооружённый отряд с комиссарами Акимовым и Синициным. При обыске оказалось, что служащие перед началом забастовки похитили схему связи, перерезали провода, испортили или вынесли аппараты, перепутали соединения в коммутаторах, забрали все ключи от столов, шкафов и касс. Когда бастовавшие на следующий день вернулись на работу и узнали, что их там ждут комиссары, приступать к своим обязанностям они отказались и снова ушли. Несколько человек в ходе перепалки арестовали, остальным вновь пригрозили вышеуказанными санкциями. Предвидя затяжной конфликт, большевики вызвали из рот военных телеграфистов и начали спешно набирать новый штат, чтобы как можно скорее возобновить работу почты и телеграфа. ЦК областной и всероссийской организации потельсоюза быстро отреагировал на события в Саратове и пригрозил большевикам изолировать город, пока репрессии против служащих не прекратятся. Народные массы и солдаты, потерявшие связь с семьями, начали собираться у городских почтово-телеграфных контор и угрожать расправой над служащими и чиновниками. Те в свою очередь пытались вести в этих толпах агитацию против большевиков, но это только привело к избиению агитаторов.
4 (17) декабря на заседание Исполкома явилась делегация от
почтово-телеграфных служащих с представителями Окружного и Центрального Исполкома
Почтово-телеграфного союза и заявила, что все служащие признают власть Совета и сожалеют от забастовке. В ответ им разрешили вернуться к работе и постановили считать конфликт исчерпанным. Однако уже на следующий день в театре Очкина состоялось собрание служащих с участием большевиков, где после оживлённой пятичасовой дискуссии служащие согласились выполнить условия деэскалации конфликта лишь частично и со своей стороны потребовали освободить всех арестованных. Исполком на компромисс идти отказался и продолжил борьбу и попытки самостоятельно восстановить связь с другими центрами губернии, которые разбивались о саботаж со стороны уездных служащих, проявивших солидарность с бастовавшим Саратовом. Восстановить связь с Аткарском, Ртищевом, Царицыным, Кузнецком и другими центрами уездов удалось лишь силой, направив туда отряды красногвардейцев. Отсутствие стабильной связи было не единственной проблемой, вызванной стачкой служащих.
Из-за того, что в банках двумя неделями ранее не удалось конфисковать достаточно средств, а денежные переводы из центра были невозможными по причине забастовки, над саратовским Исполкомом нависла угроза оставить рабочих и солдат без зарплаты под Рождество, что грозило серьёзным имиджевым поражением и мятежами. Накануне стачки в саратовский госбанк прибыли
8,7 миллионов рублей, но саботажники тайно вывезли их в Тамбов. Этот факт вскрылся при допросе одного из задержанных служащих, и
24 декабря (6 января) средства вернули в Саратов, что дало возможность вовремя возобновить выдачу зарплат. После этого к январю забастовка постепенно сама сошла на нет, и служащие в большинстве своём вернулись к нормальной работе на условиях Исполкома.
Помимо мятежа служащих саратовским большевикам в декабре пришлось также решать продовольственный кризис. Обусловлен он был отчасти неопределённостью в отношениях с губернской и городской продовольственными управами, на первых ролях в которых были эсеры. Пользуясь своей ключевой ролью в тяжёлое время, городская продуправа могла позволить себе диктовать собственные условия и
30 октября (12 ноября) потребовала у Исполкома полной неприкосновенности всех своих работников и невмешательства большевиков в её работу. Исполком в страхе не справиться со снабжением населения продовольствием подчинился, однако первого конфликта долго ждать не пришлось. Чиновники и работники продуправы при любом удобном случае обвиняли во всех проблемах большевиков. После перебоев с поставками сахара управа взвинтила на него в пять раз цену и отправила разъярённых обывателей со всеми вопросами и жалобами в Исполком. Большевики в свою очередь провели убедительную контрагитацию, и снабжённая гарантиями толпа вернулась обратно в продуправу, несколько работников которой были избиты. После этих событий авторитет управы был подорван, и её полномочия постепенно перешли в руки большевиков. То же самое произошло и с другими оплотами борьбы с красными – губернским и уездным земствами и Исполкомом Советов Крестьянских Депутатов.
15 (28) декабря была упразднена Губернская Земельная Управа, вместо которой сформировали Совет комиссаров по земельным делам. Эти административные реформы и перестановки имели смысл в долгосрочной перспективе, но не решали проблем насущных, ведь антибольшевистские действия продорганов и кулачества в уездах практически полностью сорвали поставки зерна в губернский центр, где к концу года оставалось всего
60 тысяч пудов хлеба без каких-либо перспектив пополнения запасов. В такой безвыходной ситуации Исполком принял решение изъять излишки у самого городского населения. Конфискация была проведена по всему городу
31 декабря (13 января) при участии тысячи с лишнем солдат гарнизона, всей Красной гвардии и Совета в почти полном составе. Горожанам оставляли по пять пудов муки, а остальное реквизировали по твёрдым ценам. Мероприятие прошло без эксцессов и имело положительный итог, но конфискованного всё равно хватило бы от силы на месяц. После этого было принято решение начать в
1918 году изымать зерно в деревне.
Ещё одним неразрешённым в 1917 году конфликтом для большевиков стало противостояние с руководством
Рязано-Уральской железной дороги. Настроенное, в отличие от основной массы своих рабочих, против Советской власти, оно в последних числах декабря постановило остановить движение поездов в связи с отсутствием топлива. В ответ на это решение железнодорожные рабочие взбунтовались в страхе остаться без работы и хлеба. Успокаивать их приехали представители Комитета, которые обвинили во всём буржуазных управленцев РУЖД и гарантировали предотвратить остановку работы. Это противостояние плавно перетекло в
1918 год.
Единственным кровопролитным событием первых двух месяцев Советской власти в Саратове стала демонстрация в поддержку Учредительного Собрания. Изначально она была запланирована по призыву петроградского Союза Защиты Учредительного Собрания на
17 (30) декабря, но
из-за организованной одновременно в ответ вооружённой демонстрации большевиков её в последний момент перенесли на
31 декабря (13 января). Несмотря на малочисленность митинга, к нему был вызван гарнизон из военного городка, который стрельбой по толпе разогнал демонстрантов. Результат – несколько раненых и одна убитая.
Читать также
Антонов-Саратовский В. П.
Топуридзе Д. А.
Октябрь 1917 года в Саратове
И. Козловский, 2024 (последнее изменение: 10.01.2024)